Хавива Рейк
1914 – 1944
За свои тридцать лет Хавива Рейк успела сделать очень много. Талантливая и смелая, она прожила яркую жизнь. Могла бы достичь большего — стать успешным бизнесменом, знаменитым политиком, строить новый Израиль, воспитывать детей. Но Рейк пошла сражаться и погибла, бросив свою судьбу в топку страшной войны, изменившей ход истории.
Хавиву Рейк при рождении звали Марта Рейк, или, по-словацки, Марта Рейкова. Девушка родилась 22 июня 1914 года в деревне Надабула в словацком Рудгорье, куда семья перебралась из Будапешта в поисках лучшей жизни. Отец Хавивы, Арпад Рейк, резчик бумаги и картона, владел в Будапеште фирмой по продаже записных книжек и тетрадей. Женившись на Эмилии, жительнице Вены, Арпад уговорил свою избранницу покинуть комфортабельную столицу Австрии и переехать к нему в Венгрию. Сначала у Рейков всё складывалось как нельзя лучше. Торговля писчими принадлежностями приносила стабильный доход, и Эмилия могла себе позволить не работать, воспитывая детей. Однако со временем глава семейства начал меняться не в лучшую сторону. Виной тому стало его увлечение азартными играми. Карточные долги привели к тому, что пятикомнатная квартира в хорошем районе Будапешта, а за ней и бумажное предприятие Рейков пошли с молотка. Семье пришлось переехать сначала в довольно крупный город Сегед, а затем и того дальше — в богом забытую словацкую деревню, где Арпад нашел должность мелкого клерка на бумажном заводе.
С новорожденной Мартой и пятью ее братьями и сестрами — Ласло, Ференци, Имре, Нели и Илонкой — Эмилия Рейк, привыкшая к обеспеченной городской жизни, оказалась в щелястом деревянном вагончике, продуваемом со всех сторон, с капающей с потолка водой. Вскоре после начала Первой мировой войны Арпад Рейк вновь потерял работу и вынужден был перебиваться случайными подработками, явно недостаточными для того, чтобы кормить семью. Разъезжая на конной повозке по окрестным селам в поисках лишней копейки, однажды Арпад Рейк… пропал. Если бы не помощь соседа-мясника и сестер Эмилии из Вены, семья, оставшаяся без кормильца, умерла бы с голоду. Арпад вернулся спустя месяц: похудевший, без денег и без лошади, которую, по его словам, реквизировала австро-венгерская армия.
Когда девочке не было и четырех лет, семья решила уехать подальше от войны. Недалеко от Банской-Бистрицы, в селе Гарманец, Арпад снова нашел работу на бумажном заводе, но уже не клерка, а кладовщика.
Хавива Рейк позже вспоминала детские годы в Гарманце с теплотой. Финансовое положение семьи стабилизировалось, отец больше не ездил в долговременные турне в поисках заработка. Идиллия закончилась в 1922 году, когда почти всех рабочих «Гарманецкой паперни» уволили с предприятия за участие в забастовке.
Семья вынуждена была снова покинуть насиженное место. Рейки осели в ближнем пригороде Банской-Бистрицы, селе Радвань-над-Гроном.
До своей алии в Эрец-Исраэль Хавива жила в этом древнем месте, основанном в XIII веке шляхтичами Радванскими. В Радвани мать сразу же записала Хавиву, ее сестру Илонку и брата Имре в находящуюся неподалеку еврейскую школу. Обучение там, правда, велось на словацком языке, но, вдобавок к общеобразовательным предметам, дети изучали религию. В отличие от учебного заведения в Гарманце, где учащиеся, в том числе евреи, должны были креститься и ставить на Рождество елку, в новой школе дети изучали Танах и еврейскую историю. Праздники в школе отличались от тех, которые отмечались по всей стране, а в один из них даже приходилось поститься целый день. Для совершенно ассимилированных детей всё это было в новинку.
Религию в классе преподавал раввин Шенфельд, представитель неологического иудаизма, близкого к консервативному течению. Невзирая на еврейский характер школы, Шенфельд был там едва ли не единственным идейным сионистом. Он совсем не походил на ортодоксальных раввинов, переехавших в Радвань из Венгрии и Украины в качестве беженцев и не желавших иметь ничего общего ни с современной системой образования, ни с сионистским движением.
На новом месте семью ждал очередной удар. Арпад Рейк, снова вернувшийся к азартным играм, во время одной из командировок по Словакии вновь пропал. На вопрос сверстников, куда девался их отец, дети предпочитали отвечать односложно: «умер» — или вовсе отмалчиваться. Хотя всё указывало на то, что Арпад Рейк позорно бросил семью.
В еврейской школе девочка училась до шестого класса. Потом были два года в обычной словацкой школе, после которых ей пришлось принимать нелегкое решение: или идти работать, или продолжать образование. Старшие братья и сестры на семейном совете наперебой агитировали всеобщую любимицу Марту (Мартой Хавива была до 18 лет), не идти по их стопам и стремиться к чему-то большему. Нели, Илонка и Ференци уже несколько лет служили домработницами в семьях высокопоставленных чехословацких военных и отговаривали сестру, как только могли, от опрометчивого шага. Послушав совета родных, Хавива решила после восьмого класса подать документы в двухгодичный колледж торговли, где за короткое время можно было овладеть специальностями секретаря и бухгалтера.
Понимая, что у пожилой матери нет и не будет никаких возможностей оплатить ее обучение в университете, Хавива после окончания колледжа торговли начала работать в магазине сельскохозяйственных машин братьев Нойбергов. У Нойбергов она сразу же начала пользоваться авторитетом: 17-летняя выпускница стояла за кассой, следила за бухучетом, выполняла секретарские функции, а вскоре стала заправским коммивояжером.
Рейк была не похожа на своих сверстниц из Словакии. Сейчас бы ее назвали феминисткой, хотя такого слова она никогда не употребляла. После колледжа ее подруги думали только о будущем замужестве, а Хавива строила карьеру и мчалась на своем мотоцикле «Ява» по горным селам, в которых искала клиентов для магазина Нойбергов. Модным прическам и платьям девушка предпочитала мотоциклетный наряд и короткую, почти мужскую стрижку. Своим всегда хорошим настроением и оптимизмом она буквально заряжала людей. Энергия била из нее ключом. В возрасте 18 лет Хавива стала волонтером «Красного креста» и чуть ли не единственной девушкой в рядах волонтеров местной пожарной охраны. Вместе с братом Ласло она занималась в словацком спортивном обществе «Сокол», увлекалась длинными горными прогулками, ходьбой на лыжах, плаванием.
Политикой девушка также интересовалась — она занималась некоторое время в кружке, основанном в Банской-Бистрице членами демократической партии. Кружок носил социалистический характер, именно там Хавива впервые познакомилась с работами Карла Маркса и Фридриха Энгельса. С друзьями из еврейской школы она не общалась с шестого класса и считала себя обычной словачкой, пусть и посещающей по большим праздникам синагогу.
Всё изменилось после того, как девушка познакомилась в начале 1933 года с Ярденой Вайс и несколькими другими членами молодежной организации «Ха-шомер ха-цаир». Буквально после первой же беседы «гордая словачка» стала «фанатичной сионисткой». Сразу же сменив «галутное» имя Марта на еврейское — Хавива — девушка словно перенеслась в совсем другой мир. Речь новых друзей изобиловала непонятными древнееврейскими словами и названиями мест, которые средний европеец вряд ли смог бы показать на карте. Практически все члены движения «Ха-шомер ха-цаир» в Банской-Бистрице были выходцами из зажиточных, как тогда говорили, «хороших», семей. Этим подросткам было гарантировано университетское образование и обеспеченное будущее в Братиславе или Праге, но они зачитывались русским сионистом-марксистом Бороховым, призывавшим евреев заниматься ремеслами и физическим трудом и вернуться на землю предков — в Эрец-Исраэль.
Со свойственной ей энергией Хавива, совершенно не знавшая ни иврита, ни премудростей сионистского движения, налегла на книги и вскоре обошла своих учителей. В 1935 году девушку назначили старшей вожатой в отряде, состоявшем из 70 молодых участников движения из Банской-Бистрицы и округа. За несколько лет она стала довольно известной фигурой и личным помощником Оскара Ноймана, председателя сионистской организации Словакии. Хавива, с ее профильным образованием и выдающимися организаторскими способностями, занималась переводом денежных средств и имущества евреев Словакии в Эрец-Исраэль.
В «Ха-шомер ха-цаир» девушка познакомилась со своим будущим мужем Ароном Мартиновичем. После подчеркнуто нерелигиозной свадьбы молодожены-социалисты решили, что настала пора репатриироваться в Эрец-Исраэль. Тем более что отношение к евреям в Словакии значительно ухудшилось с ростом влияния и мощи нацистского Третьего рейха. В 1938 году чета Мартиновичей уехала в Братиславу, где существовала «ахшара» — центр подготовки репатриантов к жизни в Палестине.
В конце осени 1939 года Хавива и Арон совершили алию в Эрец-Исраэль и стали членами кибуца Маанит, основанного членами «Ха-шомер ха-цаир» из Словакии в 40 километрах к северу от Хайфы.
Ни в чем не желая уступать мужчинам, Хавива предпочла дежурству по кухне тяжелый труд на каменоломнях и в сельском хозяйстве. На второй год проживания в кибуце ей предложили возглавить новый проект Маанита — предприятие по переработке апельсинов. Тяжелый физический труд, который проповедовал идеолог левого сионизма Борохов, девушка дополняла общественной деятельностью. Среди прочего, она координировала работу отделения Совета работниц (позже — «Наамат») в Каркуре.
В подмандатной Палестине у мужа Хавивы очень быстро поменялось мировоззрение: идейный марксист, он разочаровался в левом сионизме и стал фанатичным коммунистом. Из-за серьезных политических разногласий и постоянных ссор супруги решили расстаться, хотя официально на развод никто из них не подавал.
Приехав вскоре на сезонную работу на виноградниках Зихрон Яакова, Хавива познакомилась с местным старожилом, владельцем больших сельскохозяйственных угодий Цви Арисоном. Девушка сразу же понравилась Арисону, который был впечатлен ее трудолюбием, компанейским характером и совершенно неповторимым очарованием.
В кибуце Маанит о связи Хавивы с богатым капиталистом из Зихрон Яакова быстро стало известно. На всеобщем собрании молодые социалисты отчитывали свою соратницу: «У нас разве свободных парней нет в кибуце?! Мало того, что он богатый латифундист, так еще и эксплуататор рабочего класса!» Девушка нападкам со стороны товарищей не поддалась, но решила, что жизнь в роскошном особняке — действительно не для нее. Хавива и Цви расстались. Вскоре девушка оставила и Маанит. Из кибуца исключили и ее бывшего мужа, Арона Мартиновича, обвиненного в подпольной работе на коммунистов.
В апреле 1942 года Рейк, продолжавшая работать в сионистском движении, была избрана делегатом на совещание «Ха-шомер ха-цаир». Там она впервые услышала выступление Ицхака Саде. Известный в Палестине командир еврейской поселенческой полиции рассказывал присутствующим о серьезных проблемах безопасности ишува и призывал агитировать молодежь вступать в созданные с согласия англичан ударные роты — Пальмах.
Хавива с энтузиазмом отозвалась на призыв военачальника и в мае 1942 года вступила в ряды Пальмаха. Службу Хавива начала в кибуце Ягур под началом будущего героя Войны за независимость Макаби Моцри-Мени. Вскоре девушка попала в тренировочный лагерь Джоара в Нижней Галилее. В Джоаре проходил курс командиров; среди 46 парней там было всего лишь 6 девушек.
В Джоаре репатриантка из Словакии была одной из лучших; и она же чаще других попадала в курьезные ситуации. Так, однажды инструктор лагеря, Йоселе Табенкин, сын деятеля рабочего сионизма Ицхака Табенкина, построил готовящихся к завтраку курсантов и устроил им изрядную головомойку. Оказалось, что на винограднике, находившемся недалеко от лагеря, рано утром сторож поймал одну из девушек-курсанток. Как позже выяснилось, Хавива, видя, что ее сокурсницы повесили нос и приуныли от тяжелых тренировок, решила нарвать им винограда для поддержания морального духа. Хавива, как заправский альпинист, спустилась в кромешной тьме со скалистого холма и начала рвать виноград, чтобы порадовать девушек. Там ее и обнаружила охрана: в пижаме и с гроздьями винограда в руках.
Тем временем из Европы поступали тревожные известия. В сентябре 1942 года Хавива получила открытку от матери. Эмилия писала дочери, что ее, брата Имре и его жену Ирену, а также старшую сестру Ференци отправляют из Словакии в Польшу. На открытке были печати немецкой и английской цензуры. Хавива, конечно, не знала, что означал этот переезд, но сразу же почувствовала, что ничего хорошего он не сулит. Через два месяца, в конце 1942 года, до ишува начали доходить известия об ужасах, творящихся в Польше. Хавива надеялась, что ее родственники живы, но надежды оказались тщетными. Все они погибли в Освенциме.
Хавива и ее сослуживцы молили командование отправить их на освобождение родных мест от коричневой чумы. В конце командирского курса имя девушки оказалось в списке, представленном «Хаганой» британцам, которые занимались созданием специальных разведгрупп для работы в оккупированной Европе.
С британской стороны организацией занималась MI9 — спецслужба, основной функцией которой было содействие побегам из плена британских военнопленных, а также вывод своих военных, оказавшихся на оккупированной неприятелем территории.
Для этих целей англичане решили использовать контакты с представителями Еврейского агентства в Палестине. Руководитель MI9 на Балканах и Ближнем Востоке, подполковник Энтони Саймондс, уже с 1935 года встречался с должностными лицами Еврейского агентства и был хорошо знаком с Ордом Вингейтом, создателем «Специальных ночных отрядов», полностью состоявших из сионистской молодежи. Британские секретные службы испытывали значительную нехватку компетентных людей, которые говорили бы на языках, используемых на оккупированных территориях, и имели бы навыки и контакты, полезные для разведывательных и спасательных операций. Взамен Саймондс пообещал Еврейскому агентству карт-бланш на привлечение агентов к оказанию помощи еврейским общинам.
Хавива Рейк была отличным кандидатом для такой работы. Девушка прекрасно знала ряд районов Словакии, свободно говорила на немецком, венгерском и словацком языках, понимала русский, а в Палестине отлично освоила иврит и английский.
В результате строгих экзаменов Рейк была отобрана и вместе с другими выбранными добровольцами была отправлена на обучение. Сначала муштра проходила в Палестине в рамках курсов Пальмаха. Большое внимание уделялось средствам сбора и передачи разведданных, а также совершенствованию местных языков и диалектов.
На втором этапе добровольцы должны были продолжить обучение уже у англичан. Для этого в апреле 1944 года Хавива формально была призвана в женские вспомогательные военно-воздушные силы Ее Величества, а затем под агентурным именем «Ада Робинсон» начала проходить специализированную подготовку, включая курсы парашютного спорта в Рамат-Давиде.
Британцы были довольны своим будущим агентом. Во время самого первого прыжка из самолета инструктор опасался, что Хавива не сможет нормально управлять парашютом из-за старой травмы руки. Однако, когда прозвучал сигнал к прыжкам, девушка, улыбаясь во все тридцать два, посмотрела на инструктора, бывшего школьного учителя из небольшой английской деревни, и решительно шагнула в бездну. Инструктор был восхищен: ему не часто приходилось видеть таких смелых новичков. Еще одна его подопечная, подруга Хавивы из «румынской» группы, без особых проблем прыгала с вышки, но в самолете раз за разом впадала в ступор.
После окончания курсов и нескольких недель ожидания 19 июля 1944 года девушке поступил приказ принять участие в секретной операции в районе Банской-Бистрицы. Когда в начале лета 1944 года восточный фронт подошел к территории словацкого государства, а Венгрия была оккупирована немецкими войсками, британские спецслужбы проявили к территории Словакии особый интерес.
Опасная миссия была зашифрована под кодовым названием «Операция “Амстердам”». Согласно приказу, Хавива должна была действовать вместе с командиром, Цви Бен-Яаковом, также уроженцем Словакии. Агенты должны были создать сеть для спасения пилотов союзников, организовать их бегство из лагерей для военнопленных и установить контакт с местным Сопротивлением. В то же время, согласно инструкциям Еврейского агентства, они должны были связаться с местной еврейской общиной и искать пути и средства для спасения ее членов, а также организации еврейского сопротивления.
Цви Арисон, с которым девушка продолжала поддерживать дружеские отношения, попытался отговорить Хавиву от участия в рискованной операции. На аргументы Арисона, что нацисты долго не продержатся и уже отступают, Хавива ответила в сердцах: «Нацисты продолжат убивать людей до последнего патрона!» Во время их последней встречи девушка призналась Цви, что вернуться в горящий дом — ее долг.
Рейк и ее группа были переведены в Каир в ожидании миссии. Время шло, и стало казаться, что шансы на скорое осуществление операции тают. Для десантников ишува всё складывалось не очень благополучно. Соратница Хавивы, девушка из Венгрии по имени Ханна Сенеш, 9 июня 1944 года попала к венграм в плен. Диверсант родом из Румынии, Абба Бердичев, получил отказ на высадку в связи с широкомасштабным наступлением Красной армии. Болгарская группа «зависла» в Стамбуле. Вскоре британцы отменили и словацкую операцию, так как связной, который должен был подавать сигналы парашютистам на месте, исчез.
Хавива была ужасно расстроена. На робкое замечание подруги, десантницы Сурики Бреверман, что «Невозможно всегда быть альтруисткой. Иногда надо остановиться и смириться с ситуацией», Рейк устроила ей разнос. Подруга вспоминала, что Хавива разъярилась как лев: «Как ты смеешь мне такое предлагать?» Рейк продолжала требовать у командования послать ее в тыл противника — если не в рамках «Операции “Амстердам”», то с другой миссией. Ко всему прочему Хавива переживала, что среди словацких парашютистов не будет представителей движения «Ха-шомер ха-цаир», которому она была фанатично предана.
В начале осени 1944 года заброска парашютистов за линию фронта возобновилась. Из-за развернувшегося в Словакии национального восстания против пронемецкого правительства, миссия Хавивы, перенесенная на 1 сентября 1944 года, была отсрочена еще на две недели.
Помимо Хавивы и Цви Бен-Яакова, 4 сентября 1944 года в разведгруппу добавили еще двух парашютистов, которые должны были потом пробиваться из Словакии в Венгрию: Хаима Хермеша и Рафаэля Райса. Десантировать Хавиву с парашютом британцы отказались. Нацисты могли сразу обнаружить в ней шпионку, а не обычную кадровую военнослужащую, в то время как по официальной версии британцы девушек за линию фронта не забрасывали. По легенде, они совершали обычный вылет, но были сбиты. У девушки такая легенда не прошла бы, так как немцы имели британские приказы, в которых запрещалось использовать женщин в операциях за линией фронта. То есть на нее сразу бы указывало, что это не обычная военнослужащая, а диверсант. Это серьезно снижало ее шансы на выживание.
Хаим Хермеш позже вспоминал, что, узнав про решение командования, Рейк расплакалась и в сердцах сказала: «Мы обещали друг другу, что все четверо пойдем вместе!» В расположение словацких повстанцев Хавива попала 17 сентября 1944 года, прилетев туда из итальянского города Бари на борту американского самолета B-17 «Летающая крепость», который привез в освобожденный словацкими повстанцами анклав 8 тонн оружия. Вместе с Хавивой Рейк на самолете летели 6 секретных сотрудников американского Управления стратегических служб.
Трое мужчин-парашютистов, которых 14 сентября 1944 года сбросили в 50 километрах от изначально планируемой точки, спустя несколько дней с большими трудностями добрались до Банской-Бистрицы. Каково же было их удивление, когда они обнаружили на первом этаже гостиницы «Народный дом» штаб-квартиру, организованную Хавивой, уже активно работавшей с местными евреями.
Провожая парашютистов в гостиницу, словацкие партизаны со смехом рассказали, что прибывшая из Палестины девушка так описала им своих соратников: «Если увидите трех смуглых мужчин, при усах, c картами, напечатанными на платках, повязанных у них на шеях, то знайте: это мои друзья». В конце месяца к ним присоединился пятый парашютист, Абба Бердичев, доставивший деньги и три радиопередатчика, которые при высадке потеряли Райс, Бен-Яков и Хермеш.
После прибытия на место группа начала активную деятельность, распределив обязанности: Райс и Хермеш в основном поддерживали контакты с чехословацкими военными властями и с находившимися там военными других стран. Рейк и Бен-Яаков работали в еврейской и сионистской сферах. Как и было запланировано командованием, Цви Бен-Яаков считался командиром отряда, но Хавива Рейк, местная уроженка, играла не меньшую роль.
За 6 недель посланникам ишува удалось установить связь не только с британским десантным отрядом «Виндпруф», десантировавшимся 18 сентября в 70 километрах от Банской-Бистрицы, но и с командованием повстанческих отрядов из регулярной словацкой армии, перешедшей на сторону повстанцев. Благодаря этим контактам парашютистам удалось спасти около 60 авиаторов союзников, сбитых в Карпатах. Вскоре они были вывезены спасательными рейсами с партизанского аэродрома «Три Дуба» в Италию. Агенты МI9 также собирали разведывательную информацию и регулярно передавали отчеты в генштаб.
Но главной своей задачей агенты считали спасение евреев, порученное им руководством ишува. В августе 1944 года в освобожденном партизанами районе оставались в живых около 5000 евреев, в основном бежавших из различных лагерей. В переданной британцам радиограмме Хавива сообщила об острой необходимости помочь страдавшим от голода и безработицы евреям и попросила на эти цели финансирование. Евреев легко было опознать по лохмотьям и тому, что они постоянно были на улице. Некоторые покупали чашку кофе и сидели с утра до позднего вечера в кафе, потому что в квартирах, если их и удавалось найти, люди спали посменно. В условиях антифашистского восстания, на освобожденной территории нередко можно было услышать антисемитские высказывания даже от словацких партизан. Евреи были предоставлены сами себе.
Среди евреев анклава не было единого мнения по поводу открытого восстания против словацкого режима Йозефа Тисо. Даже Эгон Рот, глава «Ха-шомер ха-цаир» в Словакии, с которым работала Хавива, критиковал миссию парашютистов, называя ее чистым безумием. C трудом Рейк добилась перемирия между различными еврейскими организациями, которые в результате создали в Банской-Бистрице координационный комитет.
При помощи британцев девушка открыла мастерскую по пошиву одежды для словацких партизан, в которой нашли работу особо нуждавшиеся евреи. В рамках реализации программы помощи беженцам она занималась такими жизненно важными вопросами, как организация бесплатной столовой, поиск жилья, медицинское обслуживание, изготовление (читай: подделка) документов. Несколько групп еврейских беженцев эвакуировали ближе к венгерской границе, в надежде, что туда раньше дойдут русские, чем наступавшие на партизан немцы.
Парашютистам удалось не всё. Хавива с товарищами попыталась организовать тренировки для еврейских добровольцев, но план собрать сионистский отряд из разбросанных по различным партизанским соединениям евреев не увенчался успехом.
Когда стало понятно, что повстанцы обречены на провал, словаки предложили еврейским диверсантам эвакуироваться самолетом в Италию. На это Хавива с товарищами ответили решительным отказом: «Мы пришли сюда быть с вами, и будем с вами при любых условиях».
В начале октября крупные силы неприятеля достигли окраины свободного анклава и подошли к Банской-Бистрице. Рейк и ее друзья начали организовывать эвакуацию евреев из города. Благодаря их деятельности побег евреев был организован и упорядочен. Парашютисты покинули город 26 октября, за два дня до его падения. С ними ушла последняя группа евреев, около 40 человек. Среди них было порядка двадцати активистов молодежных сионистских организаций, в том числе лидеры «Ха-шомер ха-цаир» Эгон Рот и Шаньо Велнер, а также другие лидеры еврейской общины. Из этих людей Хавива и ее сослуживцы планировали создать вооруженную группу сопротивления. Однако уйти незамеченными не удалось. Хавива отказалась оставить пожилых людей, поэтому подъем в горы возле села Погронски Буковец занял больше времени, чем изначально планировалось. Местные нацистские пособники заметили, что в горы, покрытые лесами, поднимаются караваны людей и организовывают там временный лагерь.
Единственный выживший тогда парашютист, Хаим Хермеш, уроженец Венгрии, стал свидетелем последних дней жизни отважной девушки. В самый последний вечер они сидели во временном лагере вокруг костра, как в старые добрые времена, и разговаривали о прошлом и планах на будущее. Рано утром 30 октября 1944 года Хермеш проснулся от криков и стрельбы: в густом тумане к лагерю подошли члены дивизии Ваффен-СС «Галичина» и начали стрелять и бросать в гущу палаток ручные гранаты. Хаим с зажатой в руке лимонкой и еще несколько человек смогли прорвать заслон и спрятаться в чаще. Больше Хавиву, Рафи и Цви, их командира, он никогда не видел.
Как позже рассказывали очевидцы, Хавиву и других евреев эсэсовцы спустили под конвоем в село, где заперли в здании школы. Через несколько дней военнопленных погнали в Банску-Бистрицу и заключили в местную тюрьму. В застенках их несколько недель зверски пытали. Несмотря на найденные у парашютистов британские документы и форму, немцы приняли решение уничтожить их вместе со всеми евреями. Тем более что Хавива не скрывала своего происхождения.
20 ноября 1944 года героиню вместе с другими 250 евреями отвезли в село Кремничка и расстреляли. Все они были похоронены в братской могиле. После освобождения Словакии в апреле 1945 года британская армия занялась розыском своих павших солдат. Тела Хавивы и двух ее товарищей — Цви Бен-Яакова и Рафаэля Райса — были найдены в груде трупов. Их удалось опознать по обрывкам книги «Женщины-кибуцницы», которая была при Хавиве.
Спустя 7 лет, в 1952 году, останки героев-парашютистов были торжественно перезахоронены на горе Герцля в Иерусалиме во время военной церемонии в память о десантниках палестинского ишува, которые пали в Европе.
В честь храброй парашютистки названы кибуц, река в Израиле, сорт цветка герберы и корабль времен «Алии-Бет». Существует также «Гиват-Хавива» — национальный образовательный центр Федерации кибуцев в Израиле, удостоенный премии ЮНЕСКО за многолетнюю работу по продвижению еврейско-арабского диалога и примирения. Хавива Рейк продолжает созидать и бороться даже после смерти.
09.08.2021
