Братья Гольдштейн
Григорий (1931–2019) и Исай (1938–2011) Гольдштейны были молоды и успешны. Но они отказались от всего, чтобы присоединиться к движению отказников и бороться за выезд в Израиль. За 15 лет они написали более 500 писем политикам, в правозащитные организации и иностранные СМИ. Гольдштейны бросили вызов системе: они подали в суд на Почту СССР за незаконное изъятие писем. Благодаря этому прецеденту, советская почта была вынуждена пересмотреть свою политику в отношении иностранной корреспонденции.
Казалось бы, у братьев Гольдштейнов в Тбилиси было всё. Достойная зарплата, престижная научная работа, собственная квартира. Чего им не хватало?! Почему они всё бросили и решили уехать в Израиль?
В том, что из евреев сделали национальных “козлов отпущения”, Григорий Гольдштейн убедился очень рано. Вот одно из его воспоминаний. Каждое лето семья Гольдштейнов отдыхала на даче в Ленинградской области. В самом Ленинграде жили сестры матери. И вот в июне 1941 года Малка Гольдштейн с сыновьями поездом поехала к родным. Григорию было 10 лет, а Исаю — 3 года. Известие о начале войны застало их в дороге. За три недели в военном Ленинграде 10-летний Григорий узнал новое слово — антисемитизм. «Была воздушная тревога. И надо было прятаться под арками. И тут я слышу разговор, что войну евреи затеяли. От других людей, что евреи из человеческого мяса делают паштет. Это был срез абсолютно разных мнений».
В семье Гольдштейнов от детей не скрывали возмутительные случаи антисемитизма, с которыми сталкивались родные или знакомые. Всё это — факт за фактом — откладывалось в головах Григория и Исая и формировало их национальное самосознание.
Позже, все в том же Ленинграде, куда Григорий Гольдштейн поехал поступать в ВУЗ, он вновь почувствовал на себе “клеймо еврея”. Несмотря на золотую медаль, Григорий не смог поступить ни в одно престижное учебное заведение. Гольдштейн подал документы в Институт связи, чтобы его не забрали в армию. Через год он перевелся в Тбилисский государственный университет на физический факультет, который окончил с отличием. Младший брат Исай позже учёл опыт брата и сразу поступил в Тбилисский госуниверситет, на тот же факультет.
Путь к сионизму братьев Гольдштейнов начался в 50-х годах, когда студент Григорий купил свой первый радиоприемник. «Я старался слушать “враждебные голоса”. И однажды наткнулся на “Голос Израиля” на идиш, который я немножко знал. Но на идиш программы глушили. Поэтому я стал слушать передачи на французском языке, потому что именно его я учил в школе. Клал рядом бумагу и карандаш и записывал ключевые слова, которые не знал. И в течение года я настолько овладел языком и переводом, что стал свободно понимать передачи “Голоса Израиля” по-французски».
Братья были успешными физиками, защитили кандидатские диссертации, работали в ведущих научных институтах Грузии. Их последнее место работы — Институт метрологии при Академии наук Грузинской ССР, у которого были филиалы по всему Союзу. Институт состоял из двух отделений: одно открытое — общая метеорология и география, не имеющие грифа секретности, другое — закрытое, где выполнялись госзаказы для ВМФ под грифом "секретно". «В Тбилиси мы разрабатывали электронику для атомных подводных лодок. Самое смешное, что все эти секретные разработки были построены по принципу "догони". Мы знали, что надо догонять и перегнать американцев, что бы у них там ни было. Но Советский Союз отставал, причем отставание было порядка лет на десять. И вот все эти филиалы — они догоняли американцев», — рассказывал Григорий.
Григорий был автором 13 научных публикаций и 6 изобретений. А Исай работал начальником отдела безопасности в этом же Институте метрологии. Естественно, когда в 1971 году братья подали документы в ОВИР для выезда в Израиль, они получили отказ по соображениям секретности. «Я знал, что года два-три не пустят. Но эти годы превратились в 15 лет. С перерывом на один год в тюрьме», — вспоминал Григорий.
После отказа в выезде братья Гольдштейны уволились с работы. И их дома стали центром отказнической деятельности в Грузии. Тбилиси был привлекателен для туристов, в том числе и иностранных, поэтому братья Гольдштейны быстро установили связь с гостями столицы и с журналистами. Летом двери квартир Григория и Исая практически не закрывались. Туристы ехали к ним из разных стран, чтобы помочь доставить за границу списки тех, кто хочет выехать из СССР. О братьях Гольдштейнах и их борьбе за выезд стали часто упоминать в заграничной прессе.
С этих пор жизнь братьев сильно изменилась. Многие в Тбилиси считали, что они провокаторы, агенты КГБ, так как чересчур дерзко себя вели. Даже родственники избегали близкого общения. «Было два типа реакций, — вспоминал Григорий, — Одни при встрече старались перейти на другую сторону улицы. Однажды это был двоюродный брат, который служил в ЦК Грузии. Остальные только здоровались или молча проходили мимо».
Переломным моментом в осознании положения евреев в мире, стал захват и убийство израильских спортсменов на Олимпиаде в Мюнхене в 1972 году. Братья Гольдштейны были в шоке от равнодушной реакции СССР на теракт против израильской команды. Поэтому они написали письмо Председателю Президиума ВС СССР Николаю Подгорному, где заявили о своем отказе от советского гражданства. И еще раз подали прошение на выезд в Израиль. «После мюнхенской олимпиады нас взяли, держали дней пять. Потом выпустили. Причем прокурор открыл сейф и показал пачку писем и телеграмм. И сказал, что это международное давление. И благодаря этому вас выпустили», — вспоминал Григорий.
О том, что их телефоны прослушиваются, братья Гольдштейны узнали в КГБ. Там буквально цитировали разговоры, происходившие в квартире. С тех пор все важные вопросы братья обсуждали на бумаге. А у Григория появилась привычка не оставлять улик, сразу же уничтожая написанное. Их не только слушали, но регулярно проводили тайные обыски в квартирах братьев. «Самое страшное было не то, что у тебя найдут что-то, а то, что что-то подбросят, — объяснял Григорий. — Как-то я пришел домой и увидел, что на столике, где у меня лежали дополнительные ключи — красная полоска воска. Я взял ключи, а они в воске. То есть снимали слепок ключей. После этого я несколько дней делал генеральный обыск у себя в квартире».
Братья регулярно писали письма за границу — в различные комитеты по правам человека, в иностранные издания, политикам и правозащитникам. И однажды на допросе в КГБ следователь процитировал братьям их письмо. А после с ухмылкой показал стопку в 20–30 конвертов, которые Гольдштейны отправляли за границу. Братья поняли, что их письма изымаются.
В 1973 году Исай Гольдштейн пошёл на невиданную дерзость — подал в суд на Тбилисский почтамт. Причина: Почта СССР не доставила 40 писем, посланных с уведомлением за границу в 1972–1973 годах. При этом почта отказывается платить компенсацию: за каждое письмо — 11 рублей 76 копеек (СССР подписал Всемирную почтовую конвенцию, согласно которой был обязан заплатить за каждое письмо, не дошедшее до адресата). После долгих откладываний дела Народный суд все-таки устроил слушание. Исай Гольдштейн выступал в качестве и истца, и адвоката. И выиграл суд и компенсацию — 494 рубля 40 копеек. Тбилисский почтамт подал апелляцию. И компенсацию снизили до 294 рублей. Но и эту сумму государственная почтовая система платить была не согласна. И подала кассацию в Верховный суд. Его решение было таким: письма не изымались, а потерялись. И нет доказательств, что их потеряла Почта СССР. Квитанции об оплате писем с уведомлением уже не действительны, так как жалобу можно было подать лишь в течение 6 месяцев с даты отправления. А Гольдштейн подал жалобу через 8 месяцев. На этом основании Верховный суд отклонил жалобу Исая. «В Верховном суде мне сказали: “Ты настаиваешь здесь, что твои письма не доходят. Ты тратишь свое время и деньги на написание и отправку писем. Ты видишь, что тебе не удается их отправить. Поэтому прекрати писать свои письма”», — рассказывал Исай.
После этого Исай еще трижды подавал в суд на Тбилисский почтамт, требуя провести расследование за границей и выяснить судьбу писем. В итоге Гольдштейн получил компенсацию в 150 рублей. Но не по суду. Это был так называемый “жест доброй воли” Тбилисского почтамта. После этого прецедента с 1975 года Почта СССР стала работать аккуратнее. Нейтральные письма перестали изымать. “Терялась” лишь та корреспонденция, которая портила имидж Советов.
В 1975 году в Тбилиси проходила конференция Международного общества по изучению искусственного интеллекта. КГБ строго-настрого запретил братьям Гольдштейнам там появляться. А они не просто явились. Исай решил задать вопрос выступающему. Представился и сказал, что представляет страну Израиль. На следующий день оба брата были вызваны в КГБ. В ультимативной форме им сказали и близко не подходить к конференции. Но благодаря давлению международных организаторов, председателю конференции пришлось сделать заявление, что братья Гольдштейны приглашены Академией Наук СССР.
В январе 1976 года Григорий и Исай Гольдштейны вместе со Звиядом Гамсахурдия, Теймуразом Джанелидзе, Виктором Рцхиладзе (Рцхеладзе) основали правозащитную организацию — Грузинскую Хельсинскую группу. После того, как по всему СССР стали преследовать и судить участников Хельсинских групп, в 1978 году арестовали и Григория — за тунеядство (братья уволились из НИИ для переезда в Израиль). «Все знали, что мы не работали с братом, — вспоминал Григорий. — И никого это не беспокоило. А когда начались аресты по Хельсинской группе, мне послали разнарядку на работу в секретный институт обратно в НИИ. Я отказался — на меня завели дело. И меня посадили как тунеядца».
Григорию Гольдштейну дали год. По закону с таким маленьким сроком он должен быть сидеть по месту жительства — в Грузинской ССР. А его отправили к Полярному кругу в Архангельскую область. «Когда в лагере узнали, что я еврей, — это реакция была, как будто по улице гуляет гиппопотам. Меня щупали, в строю ударяли, пинали в спину. И у них ругательство было такое: ты еврей. Они, наверное, еврея живого впервые видели. Потом я понял, чем их можно купить. Большинство заключенных — у них психика, как у детей. Они жестокие, но психика полудетская. И по вечерам я их развлекал рассказами. Они слушали с открытыми ртами».
За неделю до окончания тюремного срока Григория Гольдштейна самолетом отправили в архангельскую тюрьму. И посадили в одиночную камеру. Тюремщики выпытывали у Григория, за что он сидит, раз его привезли с таким почетом. А заключенный на раздаче в знак уважения клал дополнительную порцию еды. После освобождения Григорию Гольдштейну выдали справку, что сидел он в тбилисской тюрьме.
Тюремный срок и прямые угрозы КГБ не испугали братьев Гольдштейнов. О них также писали иностранные газеты. К ним домой также приезжали интуристы. Спустя 15 лет после первой подачи заявления на выезд в Израиль, братьям Гольдштейнам позвонили иностранные журналисты с сенсационной новостью: Гольдштейнов выпускают из СССР. Сенатор США Эдвард Кеннеди во время своего визита в Москву в 1986 году представил советским властям список людей, которых США просили выпустить из страны. В этом списке были и братья Гольдштейны с родными. Выездные визы в Израиль Исай и Григорий получили 4 апреля 1986 года, но через 10 дней вновь были задержаны в Москве на прощальной вечеринке в честь отъезда из СССР.
18 апреля 1986 года братья Гольдштейны приехали в Израиль вместе с матерью Малкой, женой Исая — Елизаветой Быковой, их сыном Ави и тещей Любой Каплунович. Через два месяца Исай Гольдштейн свидетельствовал перед Конгрессом США о нарушениях Всемирной почтовой конвенции со стороны советских властей, где подробно рассказал о своей тяжбе с Тбилисским почтамтом. Несмотря на переезд, братья Гольдштейны не теряли связь с участниками Грузинской Хельсинской группы. И в 1990 году Исай Гольдштейн был назначен Звиадом Гамсахурдия (который стал первым Президентом Грузии) своим личным советником по связям с США и Западом.
В Израиле Исай и Григорий Гольдштейны работали по специальности, преподавали физику в американской школе в Нетании, и работали в концерне «Авиационная промышленность». Исай Гольдштейн умер в 2011 году в Нетании. Старший брат Григорий — 8 лет спустя, в 2019 году.
12.12.2020
